Он привёл примеры потраченных усилий на разработку ряда документов, в числе которых «Стратегия 2025», Национальных планов, Оперативных планов Правительства, которые, мягко говоря, «не в активной стадии реализации».
«Ключевая болезнь Казахстана, так называемый, шорт-термизм, так называемые, «короткие горизонты». Их невозможно долго реализовывать, поскольку наша действующая политическая рамка не даёт возможностей, плюс мы видим, что большой протест, который мы наблюдали в январе, он был массовый, случился практически повсеместно. Насколько я знаю, было захвачено порядка 10 – 11 акиматов только. По моим оценкам, принимали участие 50 – 100 тыс. человек. Как утверждается, были злые намерения у определённой части, заговорщики, госпереворот, попытка захвата власти. Но в тоже время мы видели, что какая-то часть населения вышла с социальными требованиями. И сейчас эти социальные требования в менее активной фазе продолжают место быть. Я уверен, что нас очень сильно подводит отсутствие понимания экономической ситуации в силу того, что наша базово-статистическая информация все эти годы искажалась и до сих пор искажена. И мы реальную ситуацию в экономике до сих пор не знаем. Базовые индикаторы, по которым можно судить об экономической ситуации - это безработица, инфляция, реальные доходы населения, экономический рост. Я уверен, все эти показатели очень сильно искажены. По статистике, безработица 4-5 %, инфляция –7,5-8%. Это совершенно фантастические цифры, которые не имеют ничего общего с реальностью. И ещё одна проблема большая – закредитованность населения. Наконец-то ФР признал: около 1,5 млн человек стоят на учёте у коллекторов, а по факту последние 3 года количество исполнительных производств растёт более чем на 1 млн в год. По нашей оценке, должны коллекторам и судоисполнителям на протяжении многих лет порядка 2-3 млн человек. Это на 11 млн экономически активного населения. Это большие цифры. Когда мы говорим о бедности, доходах, занятости, мы должны понимать, что значительная часть населения находится в минусе. То есть, они ложатся и просыпаются, испытывая долговое бремя по нескольким кредитам. Деградация этой ситуации случилась потому что у нас не было базовой статистики, те, кто принимает решение – финрегулятор, Национальный банк предпочитали закрывать на это глаза. Почему? По науке мы все знаем: есть различные виды коррупции, в том числе и систематическая политическая коррупция - это захват государственного управления в пользу интересов отдельных финансово-промышленных групп, что мы и наблюдаем практически во всех сферах. Об этом говорит и президент Токаев, говоря про олигополии», - отметил эксперт.
Почему это происходит? Как с этим можно бороться? Необходима реальная подотчётность и зависимость госуправления от людей – считает Ошакбаев.
«Мы очень длительно пытались выстроить элементы «слышащего государства» путём развития, так называемых, транзитных, промежуточных институтов виде общественных институтов, появились институты омбудсменов, НПП должен был создать свои региональные палаты предпринимателей через выборы. Мы полагали, что это должны были быть такими «песочницами» демократии, в которой, соответственно, запрос на политическое участие, на репрезентативность должен был реализоваться. Но я вынужден признать, у нас не получилось, мы запоздали, этого уже недостаточно.Сейчас есть очень много видов запросов, в том числе на реальную политическую репрезентацию в тех органах, которые реально могут что-то делать. В первую очередь, это маслихаты, мажилисы, руководители местных исполнительных органов. Поэтому я с большой надеждой жду послание президента Токаева 16 марта и надеюсь, что единственный экономический рецепт, по которому можно всей стране помочь - досрочные выборы в мажилис, маслихаты, либерализация партийного поля, переход к мажилитарно-пропорциональной системе», - разъяснил собственное видение перспектив эксперт.
