Какое у Вас впечатление от прошедшего референдума?

– В целом он показал хорошие результаты: благодаря высокой явке уже к полудню референдум был признан состоявшимся. Я бы даже поспорил с теми, кто считает неудачными итоги голосования алматинцев.

Нужно помнить, что Алматы исторически дает самые невысокие показатели электоральной активности, а после январских событий можно было готовиться к худшему результату. Так что явку в 33%, а это все-таки больше 300 тысяч проголосовавших, для города, пережившего социальное потрясение совсем недавно, можно считать достаточно убедительной.

Более значимым остается воп­рос, насколько высок процент одобрения поправок, и теперь уже ясно, что казахстанцы приняли конституционную реформу и тем самым выбрали путь демократизации страны.

Большим приобретением этой кампании, на мой взгляд, стал непривычный для нас формат агитации, она проходила спокойно, без массовых пропагандистских мероприятий, но с добротной разъяснительной работой смыс­ла конституционных поправок. Это положительный опыт, которого нам недоставало.

 Подготовку к референдуму сопровождали всевозможные спекуляции и фейки. Часто они касались статьи о статусе Президента – людей пытались убедить, что поправки на самом деле ничего не меняют в положении действующего и бывшего глав государства. Расскажите, как на самом деле будут работать эти коррективы?

– Такие спекуляции были ожидаемы и закономерны. Не все пока готовы поверить, что Касым-Жомарт Токаев не на словах, а на деле пойдет по пути «нормализации» Конституции. Им начали внушать, что реформы носят косметический характер.

В поправках о полномочиях Президента нет двойного дна, там все предельно ясно, просто некоторые комментаторы путают закон о Первом Президенте и Конституцию. Так вот: первый из них гарантирует неприкосновенность лично Нурсултану Назарбаеву и членам его семьи, и более того, обеспечивает ему особый правовой статус: Елбасы может быть главой Совбеза и пожизненным председателем Ассамблеи народа Казахстана. Конституция же, по традиции, в общем прописывает статус и полномочия Президента страны, в том числе после его ухода с поста.

Сохранение особого положения экс-президента – нормальная общемировая практика. Бывшим лидерам государств везде гарантируются пенсия и охрана. В Германии, например, ушедшая в отставку Ангела Меркель до сих пор сидит в Бундестаге, имеет доступ к базам данных и небольшой аппарат. Но у нас сложилась особая ситуация – закон о Первом Президенте Казахстана не только дает исключительные привилегии определенным людям, он носит конституционный статус, то есть фактически ставит одного человека выше всех законов.

После официального объявления результатов референдума конституционная норма об особом статусе Елбасы будет исключена из Конституции и первый Президент Казахстана получит те же гарантии, что и любой следующий экс-президент страны.

 Споры возникали и вокруг конституционной нормы о расширении полномочий Правительства. Дает ли эта поправка повод для беспокойства?

– Присвоение особых полномочий Правительству касается в основном ситуаций чрезвычайного положения. Мы за последние годы проходили через них уже не раз, вспомним хотя бы пандемию или январскую трагедию. Это события, которые требуют нестандартного регулирования, когда нужно действовать быстро, а традиционный регламент не работает или сильно замедляет процесс принятия решений.

Повторюсь, такая возможность нужна для неординарных ситуаций, и это исключительный правовой режим, который будет законодательно определен и станет применяться строго по особому поводу.

 Оппоненты «новой политической волны» настойчиво говорили, что все обещания ослабить президентское правление – иллюзия в красивой оберт­ке, ведь известно: власть никто добровольно не отдает. У Вас на этот счет другое мнение?..

– Абсолютно другое. Утверж­дать, что суперпрезидентская форма правления с изменением Конституции не заканчивается, – ложный посыл. На самом деле конституционная реформа после­довательно идет с 2017 года. За это время Парламент получил возможность согласовывать государственный бюджет, кандидатуры Премьер-министра и ряда министров. После референдума к этому списку добавятся главы Конституционного суда и Высшей аудиторской палаты.

Другой аргумент – курс на восстановление конкуренции в политической системе. Несмотря на перечисленные мною полномочия Мажилиса, отсутствие межпартийной конкуренции, невозможность регистрации новых партий, упразднение выборов по мажоритарным округам лишает парламент ключевой функции – широкого представительства. Фактически он оставался представительным органом одной партии. Теперь благодаря новым положениям Конституции это станет невозможным.

Причем Президент создает конкурентную среду на политичес­ком поле, значительно сократив собственные полномочия, сделав их регулируемыми. Это нужно для того, чтобы в систему были допущены политики, способные брать на себя ответственность, принимать решения в сложных обстоятельствах.

Я уже упоминал недавние кризисные моменты для страны – в такое время на одном человеке все держаться не может. Даже если он наделен широкими полномочиями, ему просто не хватит физического ресурса, чтобы все контролировать в ручном режиме. Поэтому в госуправлении нужны люди, наделенные институциональной силой и властными полномочиями.

 А Вы сможете переубедить тех, кому кажется, что референдум сделал свое демократическое дело, но дальше жизнь потечет своим обычным руслом, все останется на своих местах?

– Конституцию называют законом прямого действия в том смысле, что она не допускает каких-либо интерпретаций и работает напрямую. И от нее отталкиваются все остальные законы государства, строится работа больших государствооб­разующих институтов: Президента, Парламента, Правительства. По большому счету, это свод общих правил игры, которые в настоящий момент согласуются с интересами общества и с задачами государства на перспективу развития.

Поэтому не стоит ждать, что конституционная реформа «выст­релит» уже завтра, она закладывается как долгоиграющая. Любой политической системе нужно время для перестройки. Вернемся к Парламенту. Чтобы он заработал в новых конкурентных условиях, должны зарегистрироваться новые партии, сформироваться мажоритарные округа, состояться выборы и обновиться депутатский корпус. То же самое с Конституционным судом – этому институту тоже предстоит оформиться.

Хочу отметить еще одно значительное нововведение – независимый статус уполномоченного по правам человека и усиление статуса этой должности. Поп­равки устроены таким образом, что омбудсмен становится неподотчетен государственным органам и должностным лицам. Фактически он будет находиться в оппозиции к государственным, силовым и другим органам. Но чтобы удерживать такую позицию, нужно накопить достаточно инструментов для защиты прав граждан вплоть до отмены законов, которые окажутся неконституционными и несоответствующими международным конвенциям по правам человека.

 И все-таки какими будут первые указания на то, что «поезд реформ тронулся»?

– Все глубинные изменения, которые я упоминал, запускаются вслед за принятием конституционных поправок. Это реальный политический процесс, и его можно наблюдать, кстати, уже в ближайшее время на местном уровне.

В областях, которые сейчас образовываются, акимы будут назначены на пост в соответствии с новым регламентом: Президент предложит по две кандидатуры, а маслихат одну из них утвердит. Со временем мы увидим, какое воздействие это окажет на качество управления территориями, на подотчетность регионов.

В целом все идет своим чередом. Вначале были те, кто сомневался, что дело дойдет до большой политической перестройки. Потом появились те, кто воспринимал референдум как конечную точку, аккламацию для действующего политического режима, после которого он снова застынет. Я же предлагаю не спешить с выводами, а понаблюдать за развитием событий – не сомневаюсь, нас ждут новые реформы и интересный политический процесс.

https://kazpravda.kz/n/politicheskiy-obozrevatel-razobral-itogi-referenduma-v-kazahstane/